Оружейникъ - Страница 109

109

«Интересно, чем это Сергей Иванович так досадил Юрлову? Опять я чего-то не знаю?»

Следующая статья тоже преподнесла сюрприз своему читателю, так как рассказывала о ходе нового конкурса. Не успел генерал-лейтенант Чагин утереть трудовой пот батистовым платком, как Оружейный отдел ГАУ поставил перед ним и его подчиненными (Комиссию даже не переименовывали) новую задачу: обеспечить офицеров Российской императорской армии новым штатным оружием. Ну надо так надо – и уже через три дня объявили условия для конкурсантов. А всего через месяц в коридорах Главного артиллерийского управления появились заинтересованные лица: Анри Леон Наган толкался локтями с представителем компании Смита и Вессона, им в затылок жарко дышал бельгийский оружейник Генри Пипер, а того, в свою очередь, пытались оттеснить с прохода французы со своим «лебелем» и австрийцы с «раст-гассером». И вся эта небольшая, но представительнейшая компания пыхтела, сопела, тужилась – но никак не могла обойти князя Агренева, представившего на суд Комиссии сразу три модели своего револьвера «грав». Первая полностью соответствовала условиям конкурса, то есть была несамовзводной и с поочередной экстракцией-заряжанием патронов. У второй данные опции уже присутствовали – так, на всякий случай. А у третьей в дополнение ко всему еще и барабан откидывался вбок, позволяя достаточно быстро перезарядить оружие, – можно сказать, модель на перспективу. В комплекте поставки шел кусок бракованного ствола от «мосинки», из которого якобы и были сделаны стволы «грава», новый патрон с тремя типами пуль, а также заявление полномочного представителя князя, господина Греве, о том, что денежный приз конкурсанта не интересует – вообще. Последняя новость для остальных конкурсантов была просто как нож в сердце, так как полностью лишала их каких-либо внятных перспектив на победу. Ибо мало того, что все три «грава» были отменно изготовлены и прекрасно ложились в руку, они еще и с пугающей точностью подходили под все, без малейшего исключения, требования Комиссии – от малого веса и большой технологичности в производстве до останавливающего действия пули и пробивной ее способности (сказано в условиях пробить пять дюймовых плашек, так именно пять и пробила – не больше, но и не меньше). К тому же почти все члены Комиссии явно симпатизировали одному из победителей прошлого конкурса, чуть ли не напоказ интересуясь: у представителя князя господина Греве, почему тот не выставил на конкурс и свои самозарядные пистолеты (вернее, когда он это сделает). А теперь ему еще и деньги за победу платить не надо!

Собственно, автор статьи немного завуалированно (и с некоторыми оговорками вроде того, что армейские испытания только-только начались, и что-то определенное можно будет сказать только через полгода) констатировал, что конкурс на армейский «короткоствол», не успев начаться, практически тут же закончился. И тут же радовал всех заинтересованных лиц краткой биографией победителя: ротмистра пограничной стражи в отставке, боевого офицера, отмеченного множеством наград, ну и так далее – короче, его сиятельства князя Агренева. Читая официальную историю своей жизни, Александр едва не всплакнул. Он ведь талантливый сирота, в судьбе которого кто только не поучаствовал (особенно с ним нянчились в Первом Павловском военном училище). Не менее талантливый офицер (можно сказать, личным примером подтвердивший реальность Великой армейской мечты – из корнетов в штаб-ротмистры за четыре года), и под конец его службы он был так уважаем сослуживцами и контрабандистами, что все они практически бились в истерике, узнав о его скорой отставке. Многообещающий (а читалось – гениальный) конструктор-оружейник, известный изобретатель и очень успешный фабрикант – и при всем при этом до невероятности застенчивый и непубличный, всеми силами избегающий светского (и любого другого) общества, а также положенных ему почестей и славы. Теперь вот и бессребреником оказался.

«Чем бы мне помогли эти несчастные двадцать тысяч? Ах да, плюс еще пять за новый патрон. Не понял? А где слова о том, что в порочащих его связях не замечен?! Или дуэль со смертельным исходом, личное кладбище в полсотни могил неопознанных «контрабасов», судебный процесс против чиновников Таможенного департамента и любовница-баронесса вполне укладываются в образ молодого и жутко скромного офицера? Видимо, о таких мелочах писать не стали. Гм, занятно. А ведь судя по общему тону в этих двух статейках, меня окончательно и бесповоротно признали своим в военной среде. Теперь на очереди ученый мир, финансовая знать и промышленники».

Конец пути гость Олькуша воспринял с изрядным облегчением – у него изрядно затекли ноги. И не только ноги, но и то место, откуда они растут, – от долгого сидения в тряском, скрипучем и неудобном экипаже онемело даже то, чему и неметь не полагается. Конечно, часть ожидаемого комфорта «откусил» чемодан и штабные бумаги, то и дело напоминающие в пути о себе острыми углами и намерением выпасть в придорожную пыль, но все же, все же… Обрадовавшаяся при виде своего прежнего постояльца, Дарья Филипповна не отказала в гостеприимстве и на этот раз. Более того, князь занял свои же апартаменты, пустовавшие, как доверительно шепнула домохозяйка, чуть ли не с его отъезда.

– А что так, Дарья Филипповна?

– Так господин штаб-ротмистр квартирует в отдельном домике. Игорь Владиславович заняли его апартаменты, а господин корнет выбрал угловую квартиру на первом этаже.

Удивившись такому странному расселению (а еще больше тому, как домохозяйка разделила офицеров отряда – Дымкова именует по имени-отчеству, а остальных по званию), Александр поблагодарил разрумянившуюся от хлопот женщину, согласился с тем, что ужин будет ровно через два часа, и остался в полном одиночестве. Прошелся по комнатам, вспоминая, что и где стояло в бытность его офицером. Отметил некоторую застоялость воздуха и привычным движением распахнул небольшое оконце в спальне, после чего и уставился на огненно-рыжего петуха невероятных, просто-таки исполинских размеров. Живой будильник как раз примерялся, как бы ему сподручнее взобраться на рабочее место, расположенное на крыше птичника, и приступить к громогласному исполнению своей сельской арии. Старо-новый постоялец лихорадочно зашарил взглядом по комнате, отчаянно подыскивая любой увесистый предмет. Вот будильник в перьях вытянул шею, готовясь к пронзительному вокалу, вот звучно хлопнул крыльями – а под руку как раз подвернулось что-то подходящее по весу и форме.

109